Они любят шалить, сбивают с дороги путников, путают тропы, сыплют на голову труху и обматывают паутиной.
Описываются как бледные очень высокие девушки с длинными чёрными волосами. Они нагими, либо в белых грубых рубахах, подвязанных осокой, бегают по глухим лесам, напевая песни. Могут заманить заплутавшего путника в непроходимую глубь леса и оставить одного на погибель. У лесавок имеется три груди с отравленным молоком. Их излюбленное дело — кража младенцев, они забирают их ночью из люльки и закармливают до смерти. Если младенец оказался некрещеной девочкой, лесавки уносили её на болото и растили как лесавку (неточно). Обычно для защиты от них ведьма (ведающая мать в славянском понимании) клала в кроватку ребёнка нож или ножницы в раскрытом виде.
Лесовички — заблудившиеся (или заведенные в лес лешим) или брошенные родителями девочки (для лешего достаточно услышать слова родителя, обращенные к ребёнку «Чёрт бы тебя побрал!»). Заманивают в лес детей (уговорами), девочек (криками «Ау!») и парней (своей красотой и девичьим смехом). Но со временем забывают человеческую речь, зеленеют, становятся похожими повадками на лешего и превращаются из человека в нечистую силу, потом выходят замуж за лешего. До этого перехода нечистью в полном смысле не являются, не боятся чеснока или железа. До превращения в нечисть её можно спасти — если лесовичка выйдет замуж за человека, то лес её отпустит.
Лисунки — женские духи леса, с длинными, закинутыми за спину грудями. Иногда считают, что лисунка — жена лешего, а лесовички — его дети.
В других мифологических традициях, в том числе западнославянских, существуют аналогичные существа[2] Например лисунки с огромными грудями присутствуют в Польском фольклоре.[3]. В Белорусском фольклоре аналогичную лесавкам функцию (дочки или внучки лешего) выполняют гаёвки.
